Помогите, срочно! План по пунктам пьесы «Три сестры» Чехов​

Ответ:
Три сестры» в постановке Деклана Доннеллана были одним из самых ожидаемых событий Чеховского фестиваля. Во-первых, этот спектакль, который играется на сцене Театра имени Пушкина, поставлен специально к фестивалю по заказу его дирекции с московскими актерами. Во-вторых, любая постановка этого английского режиссера в Москве становится событием. Тем более если речь идет о его первом обращении к Чехову. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.

Среди зрителей «Трех сестер», наверное, будут и такие, кто впервые увидит спектакль Деклана Доннеллана. Но не меньше будет тех, кто смотрел постановки английского режиссера и раньше. Вторые (раз они придут, значит, предыдущие его работы им нравились) не будут удивлены. Встреча с Чеховым, о которой господин Доннеллан мечтал много лет, не вынудила его изменить себе. Как и прежде, в работе над «Тремя сестрами» он стремился создать условия для подвижной и беспокойной актерской игры, работал не столько над постановочной конструкцией, сколько над режиссерским «кружевом» интонаций и взаимоотношений, человеческих притяжений и отталкиваний, неуловимых и потому так важных перемен настроений и ситуаций, в которых у Чехова как раз и вершатся человеческие судьбы.
Сказанное не означает, что Деклан Доннеллан взял да записался в прилежные подражатели той традиции истолкования Чехова, которая во всем мире условно называется русской,— с лирикой, меланхолией, тоской о лучшей жизни, несением своего креста, небом в алмазах и т. д. Он как раз установил внятную дистанцию. Не случайно, что три четверти спектакля проходят на фоне двух огромных фотографий московского Дома-музея Чехова на Садовой-Кудринской, вывешенных на сцене художником Ником Оремеродом. То есть режиссер, с одной стороны, не собирается претендовать на место непосредственно в музейном чеховском пространстве. Но, с другой стороны, он не отказывается все время быть под присмотром ревнителей традиции. Если кто-то задумает бдительно выглянуть из музейных окошек на сцену — не слишком ли расшалились нынешние под руководством английского варяга,— то тут же довольно кивнет: не слишком.
Кстати, мне кажется, что спектакль пока играется несколько ближе к стенам музея, чем задумывалось режиссером. В том смысле, что тон постановке господин Доннеллан хотел задать более жесткий и бесстрастный, чем в итоге сложилось у актеров: русская школа дала о себе знать родимыми пятнами страданий. Этим «Трем сестрам» пойдет еще меньше чувств и чувствительности, чем там сейчас присутствует. Ведь получилось же у Евгении Дмитриевой (Ольга) произнести финальный монолог без обреченности и мечтательности, с показной твердостью и уверенностью гимназической училки.
Так или иначе, но господин Доннеллан уловил одну очень важную вещь. Конечно, не исключено, что среди зрителей десяти представлений, предусмотренных в дни Чеховского фестиваля, будут и люди, впервые смотрящие «Трех сестер». Но для большинства серьезной театральной публики в России